Цикл "Бусики"

[Sorena]

Этот цикл родился в результате укуренности команды и отзывов читателей. Смысл был в том, чтобы показать взаимодействие героев с разными бусиками))
Вот две мои работы из цикла.

Это прямое продолжение фика "Королевские страсти". Тот самый "мой первый скромный рейтинговый слэш"
Название: Гномья пытка (цикл "Бусики")
Автор: WTF RA 2014 (Sorena)
Бета: WTF RA 2014 (Sorena)
Размер: драббл (851 слово)
Фандом: Hobbit/Хоббит
Пейринг: Трандуил/бусики/Торин
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Трандуил не предполагал, что у выражения: «Я сейчас тебе эти бусики в жопу засуну», — нет переносного значения.

Трандуил страдал. Он не предполагал, что у сочного выражения на кхуздуле: «Я сейчас тебе эти бусики в жопу засуну», — нет переносного значения, и гномы имеют ввиду именно то, о чем говорят. Теперь он лежал на своем ложе и думал о несправедливости жизни.

Нет, конечно, он мог бы примириться с неизбежным, если бы бусики были из тех самых самоцветов, что белее света звезд. Они могли бы сейчас освещать своим сиянием его богатый внутренний мир. К сожалению, то, что сейчас было внутри короля, ничего общего с вожделенными камнями не имело.

Трандуил поерзал на ложе, поудобнее пристраивая голову на медвежьей шкуре, стараясь не зацепить острыми зубцами рогатой короны тяжелое кованое изголовье — гномьей работы, между прочим! — и постарался расслабиться.

Первая бусина выскочила легко и непринужденно. На ощупь она была гладкой, круглой и теплой. Ободренный первой победой Трандуил потянул бусики увереннее и сразу задохнулся от нахлынувших ощущений — гремучей смеси боли и какого-то извращенного удовольствия. Дыхание перехватило, перед глазами поплыли радужные круги. Никогда в своей длинной жизни ему не довелось испытывать подобное! Трандуил пытался понять: нравится это ему или нет, но никак не мог определиться. Единственное, чего хотелось — повторить. Он зажмурился и снова потянул за бусики.

Трандуил как раз пытался перевести дыхание, когда чья-то горячая ладонь опустилась на его обнаженную спину. Тонкая кожа сразу покрылась мурашками. Ладонь была мозолистой, шершавой — ничего общего с эльфийской нежностью.

— Больно? — низкий голос с хрипотцой отдавал легким чувством вины.

— Торин… — выдохнул Трандуил, но занятия своего не прервал.

Он задерживал дыхание всякий раз, как тянул за нитку бус, а потом с шумом выдыхал, наслаждаясь ощущениями. Нанизанные камни были разными по размеру и форме: то небольшие гладкие и круглые, то каплевидные, то бесформенные, с чуть сглаженными углами — такие можно было найти в море — а последняя вытащенная бусина так вовсе была большой, тяжелой и металлической.

— Не открывай глаза, — приказал Торин.

В его голосе было что-то доминирующее, заставляющее повиноваться, да и не осталось больше желания сопротивляться. Трандуил перекатился на бок, ощущая, как шершавая ладонь гнома чуть царапнула его кожу — все, как он мечтал!

— А теперь медленно…

Трандуил глубоко вдохнул, задержал дыхание и потянул за нить. Следующая бусина была просто огромной. Он непроизвольно сжался, причиняя себе еще большую боль, а из-под крепко сжатых ресниц выступили слезы. Трандуил застонал.

Губы Торина оказались именно такими, как он себе представлял: сухими, горячими. Нежными. Они подчиняли, сминали, заставляли каждую клеточку тела вскипать от восторга. Не отдавая себе отчет, Трандуил рванул бусики, вытаскивая следующий камень, умирая то ли от боли, то ли от наслаждения. Он закинул голову и закричал — надрывно, громко. И крик сразу утонул в поцелуе. Грубая щетина гнома царапала кожу, черные кудри переплелись с платиновыми прядями — разве могло быть что-то прекраснее?

Торин стиснул его правую руку и направил ее вниз — туда, где уже изнывал от желания напрягшийся член. Трандуил осторожно прикоснулся пальцами к собственной плоти, но гном не оставил никакого шанса на нежность, стискивая его ладонь своей, заставляя с силой сжать член. Еще минуту назад было невозможно представить, что чувства могут быть такими острыми. Трандуил судорожно вдохнул и замер, не в силах пошевелиться, но рука Торина заставила его руку двигаться. Сначала медленно, осторожно.

Вперед… Назад…

Губы Торина по контрасту с руками оставались нежными, почти невесомо касаясь губ Трандуила, давая тому возможность дышать.

Вперед… Назад…

Невыносимо медленно. Невыносимо приятно.

— А теперь снова вытаскивай бусы.

Трандуил уже плохо соображал. От наслаждения он окончательно потерял голову и лишь следовал указаниям.

Еще бусина. Кажется, на этот раз опять круглая. Но это больше не имело значения. Боль переплелась с удовольствием так крепко, что уже невозможно было отличить одно от другого.

Вперед… Назад…

Торин заставляет наращивать темп. Внутри что-то взрывается, тело Трандуила выгибается то в одну сторону, то в другую.

Стоны… Крик… Снова стоны… Судорожное дыхание…

Нельзя останавливаться, нельзя прерываться.

Вперед… Назад…

Все быстрее и быстрее. И сильная рука Торина не дает замедлиться. Его губы все еще рядом, Трандуил ощущает его дыхание, но поцелуя уже не жаждет — не хватает воздуха.

Боль… Наслаждение… Судорожное дыхание…

Трандуил словно плывет в пространстве. Больше нет ничего: ни дворца, ни эльфов, ни Лихолесья. Есть только острое болезненное удовольствие. Оно ведет все дальше и дальше вверх, в пустоту — туда, где в небе цвета волос Торина горят белоснежные самоцветы. И тело ломает, выкручивает судорогой. Трандуил кричит, а потом все тонет в вязкой темноте.

— Что случилось? С тобой все в порядке? — Голос прозвучал словно издалека.

— Торин, — едва слышно простонал больше ни на что не способный сейчас Трандуил, открывая глаза.

Перед ложем стоял Леголас. Его лицо выражало странную смесь брезгливости и озабоченности.

— Торин в темнице с остальными гномами, как и было приказано, — сказал он.

Трандуил медленно сел. Бессмертная его задница сразу едва не взорвалась от боли, заставляя сморщить безупречно прекрасное лицо.

— И он не выходил?

— Насколько мне известно, нет, — пожал плечами Леголас, отводя взгляд от склизкого влажного белого пятна на медвежьей шкуре.

Трандуил вздохнул, делая знак рукой, чтобы его оставили в покое.

Оставшись в одиночестве, он встал, зашипев от боли, и поднял с пола пресловутые бусики. Камни действительно были разными, и Трандуил рассматривал их внимательно, вспоминая ощущения от каждого. Наверное, это и были те самые пытки разъяренных гномов, о которых он когда-то слышал. Трандуил закрыл глаза, снова проигрывая в памяти произошедшее.

Интересно, что нужно сказать гному, чтобы еще раз вывести его из себя?


Название: Молитва (цикл "Бусики")
Автор: WTF RA 2014 (Sorena)
Бета: WTF RA 2014 (Sorena)
Фандом: Robin Hood/Робин Гуд
Пейринг: Гай Гисборн/четки/Неизвестная монахиня
Категория: гет
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Размер: драббл (899 слов)
Краткое содержание: а вы умеете «правильно» молиться?
Предупреждения: AU 6 серии 1 сезона.
От автора: Ну и куда мы без Гисборна? ))

— Гисбооорн! — Голос шерифа заставил Гая вздрогнуть. — Ты идиот! Какого черта ты приволок в замок эту монашку?

— Она была совершенно без сил.

— Это не наше дело!

— На нее и ее спутников напали разбойники. Это мог быть Гуд…

На лице шерифа проступило понимание, по губам скользнула хищная улыбка.

— Глаз с нее не своди! — приказал он.

Гай пожал плечами. Признаться, он не видел ничего устрашающего от обессилившей женщины, да еще и монахини. Ему с детства привили уважение и почтение к служителям божьим, но не менее сильным была и верность сюзерену, поэтому ему не пришлось долго раздумывать. Проводив взглядом довольного шерифа, Гай толкнул дверь и вошел в комнату монахини.
Она молилась, стоя на коленях на холодном полу, и, казалось, совершенно не слышала перепалки за дверью. Гай остановился, не решаясь потревожить девушку, и невольно залюбовался ею. Она была похожа на статую — неподвижную и прекрасную. Жили лишь пальцы, перебирающие четки. Гисборн, словно завороженный, смотрел, как крупные деревянные бусины перекатываются через указательный палец, исчезая в ладони.

— Не хотите присоединиться к моей молитве? — неожиданно спросила монахиня, и Гай, которого эти слова застали врасплох, судорожно выдохнул.

— Благодарю вас, но…

— Не спешите отказываться, сэр. — Она поднялась с колен и теперь смело смотрела ему в глаза. — Уверена, у такого красивого рыцаря много грехов.

Гисборн мог поклясться, что увидел в ее взгляде усмешку и вызов.

— Я привык молиться в одиночестве, — сдержанно произнес он.

— Напрасно. — Усмешка в голосе зазвучала гораздо сильнее. — Откуда вам знать, что вы умеете делать это правильно?

— Мои грехи слишком велики…

— Так велики, что даже монахиня не сможет отмолить их вместе с вами? Вы слишком недоверчивы, сэр. — Она подтолкнула его вперед и слегка нажала на плечи, заставляя опуститься на колени. — А теперь возьмите четки.

Гай попробовал произносить слова молитвы, но не мог сосредоточиться. Ему все время что-то мешало: то крики во дворе, то локоть девушки, прижимающийся к его руке.

— Нет, — заявил он, поднимаясь. — Я не могу.

На плечи снова надавили, и Гай покорно опустился.

— Я помогу вам, — произнесла девушка, и на глаза Гисборну опустилась повязка. — Так вы сможете сосредоточиться.

С завязанными глазами действительно стало легче, и Гай зашептал слова молитвы.

— Четки! — раздался шепот, и губы девушки коснулись его уха. — Что бы ни случилось, не отпускайте четки.

Ее прохладные ладони накрыли его, вызывая сладкую дрожь, разлетевшуюся по телу. Какое-то время их пальцы синхронно перебирали бусины, а затем руки девушки отправились в самостоятельное путешествие по его телу. Краем сознания Гай пожалел, что кожаное одеяние приглушает ощущения от прикосновений, но, взяв себя в руки, напомнил себе, что это монахиня, и ему нужно думать не о плотских удовольствиях, а о спасении души.

Впрочем, внятные мысли разлетелись, едва девушка прикоснулась к бугорку под шоссами. Дыхание сбилось, лишь пальцы продолжали послушно перебирать деревянные бусины. Ни о какой молитве речь уже не шла. Девушка снова огладила напрягшийся член одной рукой, а другой поднырнула под камизу, проведя ноготками по спине.

— Насколько крепка твоя вера? — прошептала она ему на ухо, легонько прикусывая мочку.

Гисборн застонал. Сейчас ему меньше всего хотелось думать о силе веры или молитвах. Он крепко прижал к себе девушку, но она вырвалась.

— Не нужно меня трогать, — рассердилась она. — Держите четки, — приказала она, развязывая шнурки на шоссах.

Гай вцепился в деревянные бусины так, что побелели костяшки.

— Вот так, — промурлыкала она, касаясь губами его шеи. — Теперь все верно.

Шнуровка ослабла, и Гисборн почувствовал, как напрягшийся член наконец-то освободился.

— А какую молитву сейчас прошепчет рыцарь? — поинтересовалась девушка, но Гай не успел ответить — острый язычок огладил его шею, скулы, а потом коснулся губ. В это же самое мгновение рука сжала набухшие от длительного воздержания яйца.

Гисборн перестал дышать. Ощущения были настолько остры, что он был готов кончить прямо сейчас. Наверное, девушка тоже это почувствовала, поэтому отстранилась, давая возможность перевести дух.

Сердце колотилось так, что становилось дурно. Больше всего Гаю хотелось сейчас сорвать с глаз дурацкую повязку, отшвырнуть четки и овладеть этой монахиней. Или кто она там на самом деле? Единственным сдерживающим фактором было лишь осознание, что медленные сладострастные пытки еще не закончены, а девушка явно умеет довести мужчину до исступления.
Ее маленькие пальчики снова вступили в игру, осторожно провели по его напряженному естеству, но отстранились, поднимаясь вверх по животу. Гай утробно зарычал, сжав деревянную бусину так, что она треснула.

Девушка как бы невзначай задела губами напряженный член, но снова отстранилась, а потом, расшалившись, лизнула его языком, провела от основания до самого кончика. Гисборн окончательно потерял способность соображать, волны острейшего наслаждения накатывали одна за одной.

Губы обхватили член, двигаясь вверх и вниз, а язык продолжал ласкать головку, едва оказывался на ней. Такого Гай еще никогда не испытывал. Вместо молитвы с его губ слетали лишь стоны, судорожно зажатые четки оказались в одной руке, а другой он все-таки поймал голову девушки и вцепился в капюшон.

Реальность мира потеряла всякий смысл, когда она, обхватила его член губами и погрузила в рот на всю длину. Гисборну показалось, что вместе с ним сейчас взрывается вся Вселенная. Тело сотрясала дрожь, и в такт с ней застучали раскатившиеся по полу бусины разорванных четок.

— Гисбооорн!

Никогда еще Гай не был близок к убийству шерифа, как в этот момент. Сорвав с глаз повязку, он неслушающимися дрожащими руками пытался зашнуровать шоссы. Бросив взгляд на монашку, он с удивлением обнаружил, что она тихо молится, стоя на коленях возле окна. Будто ничего и не было. Будто все произошедшее — лишь бред его воспаленного воображения. Гай поднялся на ноги и едва не упал, наступив на бусину. Нет, не бред.

— Гисбооорн!

Хорошо, у него еще будет время подумать, а сейчас — время службы. Гай бросил еще один взгляд на смиренную фигуру у окна и открыл дверь.